Ностальгируя по 90-м...

Воришки


Дождь начался еще с вечера.
Разбуженный стуком капель о жестяной подоконник, Алексей Николаевич долго лежал на диване не двигаясь, разглядывая неровные световые пятна на потолке. Иногда свет фонаря, стоявшего точно напротив окна, откровенно бесил. Хотелось задернуть шторы или же достать из шкафа пневматическую винтовку и расстрелять на фиг надоедливую лампочку. Однако были моменты, как, например, сегодня, когда проникающий в окно свет не только не вызывал раздражения но, скорее наоборот, доставлял массу удовольствия, подобно волшебной лампе ввергая сознание в области запредельного и мистического, где мысль не несет никакой информации, а является выражением внутренней гармонии и счастья. Обычная реальность в такие минуты раскалывается, уступая место сомнению - а так ли незыблемы и статичны наши представления о мире, а не доступно ли человеческому восприятию нечто большее, чем то, к чему мы привыкли за долгие годы своего пребывания здесь?..

Вспомнив о предстоящем деле, он встал, умылся, быстренько перекусил и начал собираться. Понимая, что работа предстоит грязная, Алексей Николаевич достал рабочий комбинезон и переоделся в него. Ночью все равно никто не увидит, а если и увидят, то примут за сторожа или рабочего третьей смены, отправившегося за водкой. Поскольку комбинезон был теплым и водонепроницаемым (…ой ли?..), ни дождевик, ни куртку поверх него можно не надевать. Еще он отыскал старую вязаную шапочку и кожаные перчатки. Что до обуви, то ботинки, увы, придется надеть нормальные (если, разумеется, нормальной можно назвать ту погань, в которой он ходил).

Как бы там ни было, с одеждой особых проблем не возникло. Проблемой оказалось найти фонарик. Вернее даже не сам фонарик, а батарейки к нему. Перерыв весь дом сверху донизу, Алексей Николаевич плюнул и зарядил фонарь батарейками от телевизионного пульта. Не брать же, в самом деле, с собой керосиновую лампу или того хуже, свечку! В конце концов, Пухлый прав. Компрессор не иголка, найдем и так. Ну а для того, чтобы "снять" замки, света и вовсе не нужно. Вставил монтировку, укрепил и дергай со всей дури. Авось сорвешь с первого раза.

Из дома он вышел около часа ночи. Дождь моросил по-прежнему, мокрые улицы были пусты. Город спал, затянутый плотными облаками. Охваченный давно забытым восторгом, Барский шлепал по лужам, не заботясь о своих ботинках. Черт с ними! Чем скорее развалятся эти, тем быстрей куплю новые. Получу за компрессор деньги, прямо завтра пойду и куплю. Еще и на Интернет останется, и на парочку DVD-дисков.

Жажда приключений переполняла его, совсем как когда-то в юности, когда точно так же ночью он спешил на встречу с Пухлым, чтобы идти взламывать очередной склад какой-нибудь мелкой строительной фирмочки или расположенный на окраине города магазин хозтоваров. Почему они специализировались именно на стройматериалах, сказать было трудно. Наверное потому, что именно их было легче всего сбагривать. Роль Барского всегда ограничивалась простым участием в деле, тогда как поисками покупателя занимался исключительно Пухлый. Был у него к этому особый талант, да и соответствующих знакомств имелось поболее.

Шагая сейчас по улице, Алексей Николаевич ловил себя на том, что предстоящее преступление нисколько не пугает его. Он думал, что завязал с криминалом раз и навсегда, оказалось что нет. И пусть изначально на предложение Пухлого он согласился только ради денег, теперь им овладевал настоящий азарт. Если все получится, как задумано, рассуждал он, надо будет сразу же договориться о новом деле.

А что? Разве это плохо?!
То, за что я горбачусь на работе полмесяца, без особых проблем можно получить за одну ночь. И самое главное, сколько впечатлений, сколько переживаний и риска! Одно дело смотреть на все это по телевизору или в кинотеатре и совсем другое быть реальным участником событий. Со временем мы обзаведемся специальным снаряжением, рациями, автомобилем… Купим оружие! Да и с дешевых железяк можно будет переключиться на что-нибудь более ценное. Хаты зажиточные бомбить, например, или склады с дорогостоящим оборудованием. Главное не наглеть и ничего не бояться…

Раньше, когда им с Пухлым было по восемнадцать, подобные выходки воспринимались как нечто само собой разумеющееся. И дело даже было не в деньгах. Романтика, приключения, риск - вот в чем было дело! Наверное именно поэтому за прошедшие с тех пор десять лет Алексей Николаевич ни разу не испытал угрызений совести. Ну воровал по мелочи, что с того? Воровал-то у государства, конкретные люди от этого не страдали. По крайней мере, очень хотелось в это верить.

Вор, это вам не бандит!
Грабители и бандиты унижают тех, кого грабят. Воры, скорее напротив. Придет утром на работу какой-нибудь дядя Ваня, увидит что за ночь из его каптерки уволокли пятьдесят метров кислородного шланга и ну крыть воришек, на чем свет стоит. На шланг ему, разумеется, наплевать. Не его это шланг. Спишут и дело с концом. А для предприятия несколько тысяч рублей, которые он стоит, сущие пустяки. Зато как дядя Ваня душу отведет, как выговорится. Попадись ему эти воры, он бы с них три шкуры спустил! Он бы их, так-раз-эдак-вдоль-и-поперек!.. Отматерит и сам себя зауважает - вот он какой грозный.

Когда Барский добрался до места встречи, Пухлый уже поджидал его. Пригорюнившись, он сидел на ступенях крыльца обувной фабрики под раскрытым зонтом. Вид у него был довольно отстраненный из чего можно было заключить, что он успел зарядиться изрядной порцией героина. Дабы придать психике особую устойчивость, очевидно. Была у него такая страстишка. На коленях у Пухлого лежал продолговатый газетный сверток. Та самая "спецзаказанная" фомка, догадался Алексей Николаевич.

- Здорово, перец! - приветствовал он товарища. - Нагрузился уже, да? Нагрузился?!.

- Это ты грузишься, - вяло отреагировал Пухлый, - а я, к вашему сведению, оттягиваюсь.

- Оттягиваешься, да? Оттопы-ы-ыриваешься?!.

- Да уж… Работы-то навалили опять выше ушей, блин!

- Ой, да ладно тебе… Работает он, посмотрите на него… Пойдем-ка лучше покурим-ка. Пойдем-ка, покурим-ка…

- Ну ладно, пойдем-ка покурим-ка.

- Пойдем-ка, покурим-ка… Пойдем-ка, покурим-ка…

Посмеялись.

Барский был приятно удивлен "сетевым образованием" Пухлого. 

- Дождь ты заказал? - поинтересовался Алексей Николаевич.

- Угу! Самая что ни на есть воровская погода. На вот, это тебе.

Пухлый протянул сверток. Как и предполагалось, в свертке оказалась фомка. Легкая, прочная, с синеватым отливом. Один ее конец оканчивался выгнутой под углом сорок пять градусов лапкой, другой - ?-образной загогулиной.

- Wow! - не скрывая восхищения, воскликнул Барский. - Да это же произведение искусства. Ее на выставку надо или в музей. Сколько отстегнул за такое?

- Нисколько. Друзей надо иметь хороших, вот и всё.

Алексей Николаевич с сомнением посмотрел на заметный даже в потемках фингал Пухлого.

- Знаешь на кого ты похож?

- На кого?

- На панду. Правда, какую-то одноглазую…

- И что теперь?

- Что теперь?

- Я бегаю по Африке и кушаю детей, - сообщил Пухлый, после чего встал, сложил зонт и они отправились воровать.

В окне сторожки горел свет. Подкравшись, словно две тени, они заглянули внутрь. Маленькая неопрятная комнатка с увешанной грязными телогрейками и голыми бабами стеной, до невозможности загаженным столом и грубо сколоченной лавкой. На лавке, пузом кверху, дрых бородатый мужик. Очевидно, сторож. На животе у него свернулся калачиком кот. В дальнем углу комнаты доисторический черно-белый телевизор, с антеннами-рожками, показывал зигзагообразные полосы.

Еще здесь присутствовало отвратительного вида ведро, то ли с блевотиной, то ли в качестве параши, одного взгляда на которое было достаточно, чтобы представить, как оно смердит. Ведро стояло возле скамейки таким образом, что если спящий на ней сторож вдруг проснется и вскочит, то непременно будет должен либо наступить в него, либо опрокинуть, залив все вокруг мерзостной жижей.

- Ну, как тебе? - шепнул Пухлый.

- Нормально, - так же шепотом ответил Барский, - полный мудак. Лучше и не придумаешь.

- Может, подпереть дверь вагончика палкой?

- Не надо. Вдруг он захочет выйти посрать или проблеваться.

- Дык у него ведро вон стоит!

- Не надо. Ведро, может быть, только для колориту поставлено. Для запаха. Вдруг ему захочется на свежий воздух?

- И что?

- Подпертая дверь, это подозрительно. Сразу будет ясно, что здесь что-то не так. Усек?

- Понятно…

Они обошли территорию базы и оказались в дальнем конце двора. Хорошо, что собак нету, промелькнуло у Алексея Николаевича, а если и есть, то предпочитают в такую погоду спать. Что они, хуже хозяина?

- Вот оно, - прошептал Пухлый, указывая на ржавую металлическую дверь. - Подсобка…

- Давай сначала с ворот замок снимем, предложил Барский.

Самое главное, не торопиться, напутствовал он сам себя. Ворота стальные, если фомка сорвется, грохоту будет, как на железной дороге…
Прикрывая фонарик рукой, Алексей Николаевич посветил. Замок был обычный, клепаный. Как правило, такие ломаются с первой попытки, главное правильно установить инструмент.

Воткнув в дужку замка, он осторожно просунул фомку на несколько сантиметров и помогая себе свободной рукой, закрепил металлическую лапку у основания скобы, на которой замок висел. Передвинул монтировку от центра поближе к тому краю, где находился язычок. Это было главным секретом. Если поставить фомку точно по центру или того хуже, передвинуть не в сторону язычка, а ближе к втулке, которой дужка замка крепится к его основанию, потребуется в три-четыре раза больше усилий. Да и шуму наделаешь во столько же раз больше. Словом, дилетантство…

Пухлый наблюдал за его манипуляциями с интересом, словно видел все это впервые. Когда замок был сорван, он поднял его и аккуратно повесил на место, будто и не было никакого взлома. Затем они перешли к дверям подсобки, где Алексей Николаевич, все с тем же изяществом и мастерством вскрыл второй замок, не произведя при этом ни одного лишнего звука. Воровская квалификация, подумал он не без гордости, это как умение плавать. Коли уж научился, то и через десять лет оказавшись в воде поплывешь уверенно, аки морская корова.

Пока Пухлый бегал на угол, смотреть как там сторож, Барский вошел внутрь. Шагнул и чуть не сломал себе ногу, запнувшись о брошенную у входа наковальню.
Глаза полезли на лоб. Невероятным усилием воли сдержавшись, чтобы не заорать, Алексей Николаевич зажег фонарик. Посветил из угла в угол, отошел в сторону. Какой только рухляди не было свалено в эту комнату. Маленькие и большие задвижки, чугунные вентиля, унитазы, ванны, раковины, чудом сохранившиеся с перестроечных времен транспаранты, какие-то декорации, лестницы, мотки телефонного кабеля…

Тут же стоял и компрессор - литой зеленый цилиндр с мотором наподобие мотоциклетного и жестяным бензобаком. Больше всего Барского почему-то поразило, что именно таким он себе и представлял этот полезный агрегат. Совпадал даже цвет в который тот был выкрашен. Единственное отличие заключалось в колесах. Ему они представлялись большими, с черными надувными шинами, тогда как на самом деле колесики были крохотными и совсем без резины. На боку компрессора красовалась белая надпись: "РСУ-7, дизель".

- Я мудак, и он мудак, - пробормотал Алексей Николаевич, выключая свет, - у нас "Дизель" спиздили!..

- Бля-а-а-А-А!!. %[[[

Это нырнувший в подсобку Пухлый налетел на наковальню.

- Если выйдешь из себя, - процитировал Барский, - то рискуешь заблудиться… Тише там!

- Какой козел поставил здесь эту хрень?!

- Наверное, тот же самый, что и компрессор, - предположил Алексей Николаевич. - Как там сторож, все тихо?

- Тихо, тихо… - проканючил Пухлый. - Хули сторож-то?..

- Давай сдвинем эту фиговину в сторону, а то она всю дорогу перегородила.

Вдвоем они перетащили наковальню к стене. Пухлый кряхтел, Барский тихонько посмеивался, сам не зная чему. Покончив с наковальней, принялись за расчистку компрессора, сдвинуть с места который не представлялось возможным, предварительно не раскидав весь тот хлам, который был на него навален.

- Кажется, я пальцы на ноге сломал, - скулил Пухлый. - Срань господня, как больно!

- Ничего, ничего, - подбадривал его Барский, - глаз не жопа, проморгается.

- Какой еще, на фиг, глаз? Как я завтра на работу пойду, в гипсе что ли?

- Отгул возьмешь. Скажешь, производственная травма.

- Мне бугор такую травму устроит, - продолжал плакаться Пухлый, - вторую ногу к чертям собачьим выдернет!

- Елки зеленые, - воскликнул Алексей Николаевич, не скрывая восхищения, - ты только посмотри сколько здесь разного добра! Кабель, задвижки, раковины… Одни горшки чего стоят! Я имею в виду унитазы. Это же куча денег! Неужели мы все это так вот и бросим?

- Бери ношу по себе, что б не падать при ходьбе, - буркнул Пухлый. - Самому жалко, да что поделаешь?

- Давай откатим компрессор, а потом вернемся за…

Алексей Николаевич замолчал, не зная хорошенько за чем именно он хочет вернуться. Пухлый хихикнул.

- Жадность фраера сгубила, - назидательно изрек он. - Во-первых, тащить всю эту ботву нам все равно некуда, во-вторых, у нас не так много времени, а в-третьих, мы пришли за компрессором.

- Да-а, - согласился Барский, - здесь без машины не обойтись. Тут самосвал целый нужен!

Самое плохое, это жадность. Когда начинаешь хватать все подряд, вместо того, чтобы взять только то, за чем пришел, непременно спалишься. Сколько из-за этой жадности людей хороших погорело. Даже и вспоминать не хочется!

- Слушай, - с воодушевлением начал Алексей Николаевич, - а почему бы нам снова не начать орудовать вместе?

- В смысле? - удивился Пухлый.

- Как в старые добрые времена! У нас ведь был отличный тандем. С каждого дела будем откладывать в общую кассу по десять процентов от полученной суммы. Рации купим, чтоб за шухером следить было удобнее или на ментовскую волну настраиваться, тачку подержанную, пару пушек…

- М-м, да… Хорошо свистишь!

- А что? Очень даже запросто. Если все делать с умом, то риск не такой уж и большой. На всякий пожарный, все из тех же "общаковских" денег, можно будет даже нанять адвоката! Это на тот случай, если когда-нибудь проколемся.

- Типун тебе на язык!

- Нет, в самом деле…

- А я говорю, хватит! - оборвал его Пухлый. - Потом поговорим на эту тему, не сейчас. Ты что, накаркать хочешь?

- Я только…

- Потом! Сначала дело доделать надо. Ведешь себя как космический, блин, турист.

Вздохнув, Барский замолчал, так как понял, что Пухлый в данной ситуации был все-таки прав.

- А на счет всего этого хлама, - после короткой паузы объявил Пухлый, - ты не боись. Через полгодика, когда про компрессор все забудут, сюда можно будет наведаться снова. Не думаю, чтобы с первого раза они стали кардинально менять систему охраны. Мы с Борхесом раз семь, наверное, в шестнадцатый ЖЭК через одно и то же окно лазили, пока они сподобились решетку поставить.

- Забавно…

- Ничего забавного. Просто, кому это надо? Было б конкретно чье-то, тогда другой базар, а так… - Пухлый махнул рукой. - Все вокруг колхозное, все вокруг мое.

- А зачем вы лазили в один и тот же ЖЭК столько раз? - спросил Алексей Николаевич.

- Да по мелочи в основном. То за кранами латунными, то за манометрами или стиральным порошком. Как выпить не на что становилось, так сразу туда. Очень, понимаешь ли, удобно было. Стекло высадил, коробку с кранами или ящик мыла прихватил и утром на барахолку. Сдаешь по дешевке, зато все сразу и быстро.

- Эх, жлобяра ты, Пухлый, - вздохнул Алексей Николаевич. - Надо тебя срочно под свой контроль брать, а то так и пропадешь за коробку мыла, как твой Борхес.

- Не каркай, - огрызнулся Пухлый.

Впрочем, никаких возражений по поводу взятия себя под контроль высказывать он не стал. Может, не воспринял всерьез, а может, идея Барского сколотить банду пришлась и ему по душе. Словом, не ясно.

Минут через пятнадцать-двадцать с расчисткой было покончено. Компрессор удалось сдвинуть с места и подтащить к выходу. Скрежетал он при этом немилосердно и если бы не дождь, заглушавший шум, вся операция могла оказаться под угрозой срыва. Еще раз сгоняв на угол, Пухлый сообщил, что свет в сторожке почему-то погас.

- Не нравится мне это, - прокомментировал он, - не должно быть такого.

- Что будем делать? - испуганно спросил Алексей Николаевич.

Ему захотелось сию же минуту все бросить, перелезть через забор и чесать во все лопатки до дому, пока не поздно.

- Ничего, - сердито ответил Пухлый. - Телефона у этого козла все равно нету. Если что и заподозрил, будет тихо сидеть в своем вагончике до утра, трясясь от страха.

- А может…

- Покатили, покатили! Нечего рассусоливать.

Дотолкав агрегат до ворот, они ненадолго встали. Барский сбегал закрыть дверь подсобки (…типа, так и былО!..), Пухлый выглянул на улицу.

- Ну, и чего там? - поинтересовался Алексей Николаевич.

- Вроде как тихо.

- Давай тогда быстрее, а то меня аж трясет всего.

- Не ссы, Маруся, - успокоил его Пухлый, - все будет пучком!

- Навали-и-ились!!.

Компрессор выехал за ворота, которые Пухлый тут же прикрыл, для достоверности повесив замок на место. Самая трудная и опасная часть дела была позади.
Теперь обвинить нас в краже будет довольно трудно, рассуждал Барский. В случае чего, скажем что увидели бесхозную вещь посреди дороги и решили откатить в сторонку. А что? Звучит наивно, неправдоподобно и глупо, но доказать-то ничего уже не докажешь! Отпечатков пальцев наших там нету, следы через пять минут дождь смоет. В общем, бояться нечего…

- Ну вот и все, а ты боялась! - радостно запел Пухлый, когда компрессор оказался в соседнем дворе, метров за пятьсот от места преступления. - Часика через полтора подъедет заказчик, заберет агрегат и выдаст зарплату. Кстати, сколько там уже натикало?

- Половина четвертого, - ответил Алексей Николаевич, утирая лицо от дождя и пота.

- Ого! Значит, зарплата будет не через полтора часа, а через час. Еще лучше.

- Вы что, прямо здесь и договорились встретиться?

- Прямо здесь!

- А он на чем приедет?

- Не знаю. Может на "Газельке", а может на велосипеде. Нам-то какая разница?

- А грузить он как её собирается?

- Кого её?

- Её, эту дуру, - Барский кивнул на компрессор.

- Тоже не наши проблемы. Попросит помочь, поможем. А скорее всего, он не один будет. Мы договорились, что в нужное время компрессор окажется в нужном ему месте. Все! Свою часть уговора мы выполнили.

- А если…

Алексей Николаевич не договорил. Раздался визг тормозов, в глаза ударил яркий свет. Неслышимый за шумом дождя, милицейский уазик вывернул из-за угла дома, словно только и ждал, когда они здесь появятся. То, что это именно менты, Барский понял каким-то шестым чувством, так как за светом фар ни мигалок, ни опознавательных знаков видно не было.

Трандец! - с хрустом переломилось у него в голове. - Так я и знал, что этим все закончится. На другое я и не рассчитывал!..

Он увидел как Пухлый шарахнулся в сторону, исчез в кустах и с треском ломанулся через заросли прочь. Кажется, что-то выкрикнул напоследок, но что именно Алексей Николаевич не разобрал. Уазик остановился, не доезжая до него нескольких метров. Хлопнула дверца, из машины выпрыгнул человек с автоматом. Барский стоял не шевелясь. Мыслей в голове не было, тело оцепенело.

Поправив автомат, милиционер шагнул в его сторону. Подошел, равнодушным взглядом скользнув по компрессору, деловито сплюнул на асфальт.

- Ты, что ли, милицию вызывал?

Алексей Николаевич несколько раз моргнул, медленно приходя в себя.

- Чего молчишь? К тебе обращаются! - повторил мент.

- Я?.. Н-нет, не я!.. - Барский замотал головой. - Я тут просто… иду домой…

- Сюда, сюда! - проскрипел из подъезда противный старушечий голос. - Я вызвала. Это здесь, в сорок третьей квартире.

Оставив ничего не понимающего Барского в покое, милиционер исчез в темном подъезде.

Только теперь Алексей Николаевич заметил что сверху, из окна третьего этажа, доносится шум пьяной гульбы. Все еще не веря в чудесное избавление, он осторожно развернулся и медленно пошел прочь. Спотыкаясь добрел до угла дома, завернул за него. На мгновение остановился и вдруг... со всех ног рванул вверх по улице, на ходу освобождаясь от улик.

Перчатки, фонарик, отвертка, перочинный ножик… - все это летело в темноту, навсегда исчезая во влажном осеннем сумраке...