Крах либеральной утопии

Сергей Глазьев подробно говорит о методах работы Центрального Банка и разбирает три главных мифа, с помощью которых идет демонтаж государственности в мировом масштабе. Вам, уважаемые читатели, эти деструктивные мифопринципы отлично знакомы:

1) Государство не должно вмешиваться в процесс рыночного ценообразования, т.к. рынок сам все расставит.

2) Государство не должно иметь собственность. Оно якобы плохой хозяин, поэтому надо все приватизировать.

3) Государство должно ограничиваться регулированием объема денежной массы. То есть главная задача – чтобы не было инфляции, а не обеспечение развития экономики.

Презентация книги Сергея Глазьева - «Уроки очередной российской революции: крах либеральной утопии и шанс на экономическое чудо».
 

Краткий конспект выступления:

Внимание!
Сергей Глазьев говорит больше и интереснее, чем гласит краткий конспект.
И читать и обязательно смотреть!

«Маргинальная либеральная идея хорошо известна как либерторианство. Теория, которая была отвергнута не только современными развитыми странами, но и еще во времена Адама Смита, и он сам открещивался от нее. Либерторианская идеология сводится к рыночному фундаментализму. Суть ее – принцип невмешательства государства в экономику. Этот принцип никогда в истории, за исключением России в последние десятилетия, не пытались применять на практике. Навязанная нам теория рыночного фундаментализма не могла дать нам ничего позитивного, кроме катастрофических последствий.

Известно, что свобода как осознанная необходимость ограничивается институтами правового государства, интересами общего блага и т.д. Государство должно удерживать общество от зла, не допускать злоупотреблений богатых людей над бедными и т.д. и т.п. Даже в Европе широко развивается социальное рыночное хозяйство. В современном Китае строится социалистическое рыночное хозяйство, где основные параметры важных отраслей планируется и контролируется государством, особенно на рынке капитала. В тоже время населению предоставлена свобода рыночного предпринимательства. Каждый предприниматель может открыть собственное дело на свой страх и риск.

Китай ни разу за последние десятилетия не допустил падения производства. Тоже происходит во Вьетнаме. Белорусская модель перехода к рынку близка к китайской модели. Шоковая модель применена только в России и в Украине. Страны Восточной Европы, фактически потеряв суверенитет, превратились в сырьевой придаток Запада, но пока население этих стран поддерживает эту политику, хотя собственный контроль за экономикой потерян. В целом, в мире сложилось 3 основных модели перехода от централизованной к рыночной экономике. Эксперимент в России показал полный крах шоковой терапии при переходе к рыночной экономике.

На самом деле это некая доктрина, которая призывает открыться для транснационального капитала в основном для американского. Призывают отстраниться от государственной экономики для распространения иностранного капитала. Иностранный капитал в основном подпитывается глобальными центрами эмиссии денег, т.к. американская федеральная система снабжает их дешевыми кредитами. Деньги просто печатает ФРС, используя при этом доллар как мировую резервную валюту. Так США создают для себя конкурентное преимущество.

Государство призвано защищать своих производителей, которые обеспечивают рост ВВП и прежде всего обрабатывающей промышленности.

Главный барьер на пути экспансии международного капитала – это национальное государство. Соответственно, для устранения национального государства было изобретено несколько простых и удобных формул, которые сводятся, в сущности, к принципу невмешательства государства в экономику.

Этот принцип был отвергнут в развитых странах в конце 18 века. Однако эта доктрина получила сейчас респектабельную упаковку в виде Вашингтонского консенсуса, в котором – 3 постулата. Первый из них гласит: государство не должно вмешиваться в процесс рыночного ценообразования, т.к. рынок сам все расставит. Но рыночного равновесия не существует в реальности. Оно возможно лишь в математических моделях. В математической модели нет также инноваций, нет технического прогресса. Все труженики равны, труд инженера и дворника равновелики, т.к. выполняют один и тот же труд. В этих моделях нет ничего похожего на реальную жизнь. Но этой иллюзией живут многие экономисты, придерживаясь первого постулата. Это не наука, а мифология, которая выгодна международному капиталу, использующему ее для разрушения государственного регулирования в периферийных странах.

Вторая догма Вашингтонского консенсуса: государство не должно иметь собственность. Оно якобы плохой хозяин, поэтому надо все приватизировать. Это тоже миф. Наши нынешние хозяева не знают принципы работы предприятия, не понимают технологических процессов, однако владеют ими. Наши предприятия были крупными, являясь сложнейшими инженерными системами. Люди пришли с улицы, купив ваучеры, не понимали, что делать с предприятиями. Поэтому они демонтировали станки и продали их, как правило, за рубеж, обанкротили предприятия и разрушили целые отрасли экономики. Могло ли быть иначе. Нет, не могло, т.к. современная экономическая наука развивается в этом направлении. Но экономика работает как сложный симбиоз организаций, и управляется по своим правилам, руководствуются которыми только подготовленные специалисты. Мотивация не сводится к максимализации прибыли. Она сводится к выживанию, развитию, гармонизации интересов менеджеров, собственников и трудовых коллективов. Так устроена корпоративная модель во всех развитых странах. Любое предприятие представляет симбиоз интересов, в котором каждый из участников имеет свою долю контроля.

В России произошло тотальное разорение практически всей обрабатывающей промышленности. При этом предприятия с государственной формой собственности сохранились, кроме их практически ничто не сохранилось. Сохранилась атомная промышленность, космический комплекс, некоторые предприятия оборонного комплекса. А станкостроение, приборостроение уже не существует. Итак, вторая догма никак не состыковывалась с реальностью.

Третья догма: государство должно ограничиваться регулированием объема денежной массы, т.е. предотвращать гиперинфляцию. Это также мифологическая теория, смысл ее: чем больше печатается живых денег, тем выше темпы инфляции. Дело не в том, сколько их печатают, а в том, как деньги работают. Большое количество денег может быть и разворовано. Если деньги печатаются под спрос реального сектора, то вместо инфляции мы получаем дефляцию. В Китае, США, Европе деньги печатаются под этот спрос, при этом цены не растут, т.е. идет дефляция. Кредит – это финансирование экономического роста. Но если у государства отбирают эмиссию денег, то оно не может помочь экономическому росту. Налоги государство собирает, чтобы помочь бизнесу. Без налогов государство может только распределять национальный доход. Отсюда следует теневая экономика, коррупция и т.д. В период шоковой терапии российскому центральному банку запретили организовывать кредит и создали систему, когда эмиссия денег велась только под покупку иностранной валюты. Это любимая модель Вашингтонского консенсуса.

К чему эта система привела? Экономика в условиях рынка, идет туда, откуда идут деньги. Она привела к отказу от регулирования цен, внешней торговли, к тотальной приватизации. Произошло сжатие обрабатывающей промышленности, а ресурсы ушли за рубеж. Кредиты направлялись в основном на финансировании тех сфер, которые были интересны иностранному капиталу. Когда деньги печатаются под покупку иностранной валюты, естественно деньги идут в экономику стран, откуда валюта. Внешний спрос был на нефть и газ, за них приходила валюта, под которую печатались рубли. Экономика шла туда же вслед за предложением денег. В результате такой политики у нас сегодня нет нормальной банковской системы. Все активы наших банков в совокупности меньше, чем один крупнейший банк США или Японии. Мы получили именно то, что должны были получить. Возникают вопросы: Кому это выгодно? Почему это происходит? Почему мы продолжаем этот курс?».