Разговоры о педагогике

20 октября 2013




...Ужинали этим вечером на веранде. Особенностью данного места являлось «общение» и где-то в глубине души Николай уже давно это понял. Он не знал, как долго существующее положение продлится, а потому ловил мгновение. Что-то подсказывало ему, что скоро придется оставить Синга и двинуться дальше. Путешествие еще не закончено, это еще не Вершина.
Поговорили о высших материях, коснулись темы Бога. Незаметно, как это обычно случается в застольных беседах, разговор перешел на политику. Обсудили плачевное положение дел в стране (…в стране?..), попытались установить причины этого положения.

– Все беды идут от того, – возбужденно кричал Николай, – что подавляющее большинство людей занимается не тем, чем им следует заниматься. Вот первопричина всех наших бед!

– Погоди, погоди, – замахал руками Синг, – объясни толком, что ты имеешь в виду. Что значит: занимаются не тем, чем следует? Откуда ты вообще это взял?

– Как откуда, я же не слепой! Я же вижу, что происходит вокруг меня.

– Значит, все вокруг дураки и делают не то, что надо. А ты, уж не в белом ли фраке?

– Нет, – терпеливо пояснил Николай, – не дураки, а просто занимаются не своим делом. Главным фактором в выборе профессии должно быть желание заниматься тем-то и тем-то, плюс способность делать это сравнительно хорошо, лучше всего остального. У нас же, выбирая профессию, человек, в большинстве случаев, руководствуется тем, насколько она престижна, как оплачивается и так далее, и тому подобное. Само собой разумеется, что, выполняя работу, которая тебе либо не нравится, либо просто безразлична, ты выполняешь ее кое-как, что говорится «для галочки».

– Согласен, – Синг задумчиво кивнул головой, – до ужаса банально, но верно. Однако ты упустил из виду еще кое-что.

– Что же? Назови.

– Предположим, я с детства мечтал стать оперным певцом (заметь, не дворником, не чернорабочим!). Желания преуспеть в этом у меня хоть отбавляй, однако, ни слуха, ни голоса…

– Ни нюха, ни скорости, – перебил Николай. – Понял. Но я и не говорил, что желание быть кем-то должно ставиться надо всем остальным, что способности человека не играют здесь никакой роли. Я имел в виду лишь то, что, выбирая профессию, человеку следует, в первую очередь, задумываться над тем, будет ли она ему по душе, в том ли его призвание, и лишь после этого думать о деньгах, о престиже.

– Создается такое впечатление, будто передо мной сидит представитель эпохи развитОго социализма, – усмехнулся Синг, – а выражаясь более конкретно, какой-то махровый «совок». Можно подумать, ты совершенно незнаком с сущностью человеческой природы. Оптимизм, конечно, качество хорошее, но лишь до тех пор, пока он не становится безрассудным. Практически все утопии являются следствием безрассудного оптимизма.

– Никакого утопизма в моих словах нет, – горячился Николай, – что ты меня, совсем за дурака что ли держишь? Выслушай все до конца, а потом выступай.

– Слушаю, – улыбнулся Синг, – целую неделю только тем и занимаюсь, что слушаю.

– Вот и слушай! А в «нашем социалистическом прошлом», кстати, не все было таким уж бессмысленным или ложным. Не надо вместе с водой выплескивать ребенка. Я отлично понимаю, что помимо желания отдельного индивида стать кем-то, помимо его способностей, существует множество социальных заморочек, определяющих в конечном итоге то, кем данный индивид становится, какое место он займет в обществе. В конце концов, именно из-за несовершенного функционирования этой социальной машины человек и оказался совсем не тем, чем ему следовало бы быть…

– Я как-то не совсем понял, что ты имеешь в виду под «социальной машиной».

– Да? – Николай поморщился. – Я тоже.

Оба рассмеялись.

– Если и нужно сейчас проводить какое-то реформы, – снова заговорил он, – то, в первую очередь, реформы, затрагивающие систему образования и воспитания. Так и только так, и никак иначе! Никакие экономические преобразования не принесут ожидаемых результатов до тех пор, пока общий уровень духовного и интеллектуального развития людей будет оставаться таким же низким, какой он сейчас. Можно издать тысячи, миллионы самых мудрых и правильных законов, но ни один из них не будет работать до тех пор, пока люди думают не о том, как их соблюдать, а о том, как бы половчее их обойти.

– Что же ты предлагаешь?

– Я уже сказал – образование.

Синг рассмеялся. Он хохотал так долго, что Николай начал злиться.

– В чем дело, – сердито спросил он, – чего ты ржешь?

– Ничего, ничего. Это я так. Просто ты напомнил мне одного чеховского персонажа. Образование, школы, больницы…

– А ты сейчас, подражая персонажам Тургенева или Достоевского, начнешь спрашивать, того ли голодной толпе надо?

– Нет, – Синг перестал смеяться, – не начну. Я только хотел сказать, что одни и те же проблемы встают перед вами из века в век.

– Конечно, встают. Если они не были решены в конце прошлого столетия, их придется решать на исходе нынешнего.

– Значит, в первую очередь – коренные изменения в системе образования?

– Разумеется. И хотя бы потому, что полноценного осуществления никаких других реформ в ближайшее время ожидать не приходится. Добиться же реального осуществления реформ в области образования будет несравненно легче.

– Так, так, продолжай. Наша беседа напоминает мне разговор Чичикова с Маниловым (раз уж мы начали ссылаться на классиков), но все равно, это довольно занятно.

– Наша задача сейчас состоит именно в том, чтобы разработать соответствующую программу преобразований и всеми возможными путями донести ее до сознания людей. Нужно, чтобы каждый понял, что «быстро – хорошо не бывает», что сменится не одно поколение, прежде чем наша программа начнет давать результаты, но что, вместе с тем, иного пути у нас просто нет. Нам уже вряд ли чем поможешь, а вот смогут ли наши дети и внуки жить по-человечески, зависит только от нас.

– Опять пошел какой-то «совковый» бред… Ладно, – Синг улыбнулся, – всё, о чем ты говоришь, хорошо, но в чем же суть самой программы? Поясни.

– В чем суть?.. – на некоторое время Николай задумался. – Прежде всего, необходимо полностью изменить систему воспитания в детских дошкольных учреждениях и систему образования в школах и вузах. Организация детских кружков, клубов и тому подобной дребедени, все это ерунда, совершенно бессмысленная, пока неизменным остается главное – детские сады и школы. С раннего детства мы не воспитываем человека, а калечим его психику. На словах мы учим детей добру и честности, а своими делами представляем ярчайший пример обратного. Это явное противоречие не только подрывает авторитет педагога, но и сводит на нет весь педагогический процесс. Нельзя обманывать ребенка! С самого раннего детства ребенок должен знать, что в мире существуют зло и насилие. Причем не только в сказках, но и в реальной жизни. И к этому злу у него необходимо вырабатывать иммунитет, то есть, вырабатывать стремление исправить его, преодолеть, не допустить развития злого начала в себе (что особенно важно в тот период, когда формируется личность маленького человека). Это первое. Второе – в воспитании каждого малыша необходим ИНДИВИДУАЛЬНЫЙ подход. Элементарная истина, известная еще со времен Песталоцци и Руссо, однако почему-то так упорно игнорируемая на практике. Бессмысленно заставлять ребенка делать то, к чему у него нет ни способностей, ни желания. Да что я говорю! Существует множество систем воспитания и работы с детьми, разработанных лучшими специалистами в этой области, необходимо только внедрить их в жизнь. А для этого надо готовить воспитателей-профессионалов, нужно тщательно отбирать людей на эту должность, нужно лучше оплачивать их труд, постепенно заменяя новыми специалистами «старую гвардию», состоящую из сопливых дилетанток и сварливых старух. Основными качествами человека, которому предстоит работать с детьми, должны быть доброта и терпение. Без этого ни одного воспитателя на пушечный выстрел нельзя подпускать к детям…

– Очень нетривиальная мысль! – съязвил Синг.

– Из детского сада в школу ребенок должен приходить нравственно чистым и духовно развитым, – не слушая его, нес свое Николай. – Все, что я говорил о подготовке воспитателей, справедливо и для подготовки педагогов, то есть тех, кому предстоит обучать детей в школах. В обучении так же необходим индивидуальный подход. С первого класса до выпускного! Посредством тестирования на протяжении всего школьного курса можно определять то, к чему данный человек предрасположен, выявлять его наклонности и в дальнейшем направлять обучение в соответствующее русло. Если у ученика нет способностей к математике, незачем насиловать его интегральными уравнениями. Достаточно будет дать самое элементарное, жизненно необходимое. То же и в отношении любого другого предмета. Главное, чтобы человек понял, что быть плохим ученым или юристом гораздо хуже, чем быть хорошим лаборантом или рабочим. Хуже для него самого, во всех отношениях (как в нравственном, так и в материальном). Никакого давления или принуждения! Подросток должен сам осознать, кем он хочет стать и по силам ли ему это.

– Банально, но верно, – согласился Синг, – однако должно смениться два-три поколения педагогов, прежде чем твоя образовательная программа начнет давать плоды. Ты сам говоришь об этом. А кому хочется ждать? Да и откуда взять денег на ее осуществление?

– Да, все произойдет не сразу, – подхватил Николай, – на все нужно время. Именно поэтому чем раньше мы поймем, что только через гармоничное и духовно организованное развитие наших детей можно построить совершенное общество, что только это может вывести страну из той глубокой задницы, в которой она сейчас находится, тем будет лучше для всех для нас. Что же касается денег… Ну, во-первых, можно ли жалеть их на такое святое дело? А во-вторых, вкладывать деньги в образование, в детей, в «наше будущее» гораздо выгоднее, чем тратить их на различные политические аферы. Да и так ли уж много надо? Быть может, хватит и тех средств, которые выделяются для этих целей сейчас, нужно только рациональнее их расходовать.

– Знаешь что, – Синг зевнул, – все это интересно, но… Кажется, я уже где-то слышат это. И вообще, по-моему, уже давно пора спать. Тебе так не кажется?

– Ну вот, – обиделся Николай, – как только начинается серьезный разговор, ты сразу спать! Завтра выспишься, куда тебе спешить?

– Мне-то некуда… – загадочно пробормотал Синг.

– Что? – не понял Николай. – О чем ты?

– Не о чем. Так... – Синг зевнул. – Ладно, ты как хочешь, а я ложусь. У меня от твоей болтовни даже башка разболелась. Спокойной ночи.

– Спокойной, – буркнул Николай.

Он еще долго не ложился и сидя на веранде, задумчиво смотрел в темное небо. Что-то тоскливое закралось к нему в душу. Предчувствие чего-то неизбежного, рокового...

Проснувшись утром и выйдя на веранду, он не обнаружил ни обычного завтрака, ни Синга. Не было Синга и в его спальне, и вообще в доме. Николай припомнил, что тот собирался этим утром сходить на карьер за глиной, однако внутреннее чутье подсказывало ему, что ни в какой карьер Синг не ходил. Об этом же говорили ведро с лопатой, валяющиеся у крыльца в том самом месте, где Николай их вчера бросил. Накинув куртку, он побежал к реке. На самом краю спуска что-то заставило его оглянуться и бросить прощальный взгляд на дом. Прощальный, потому что избушка медленно растворялась в воздухе. Через минуту от нее не осталось совершенно никаких следов, словно ее здесь никогда и не было. Непримятой оказалась даже трава на поляне.

– Ну что ж, – Николай вздохнул, – рано или поздно это должно было произойти. Ничто не длится вечно, а много хорошего – тоже плохо. Значит, пора!

Вздохнув еще раз, он зашагал в сторону леса. Искать Синга возле реки не было смысла. Все равно его там нет. И не будет. А в принципе и не было никогда раньше. Старина Синг. Неужели он взял и просто-напросто растворился в воздухе, так же как дом? Чушь! Никогда не поверю.

Николай поежился и ускорил шаг…

 

Комментарии (0)
Список пуст
Написать комментарий
Обновить картинку

Подпишись на рассылку

Карта сайта

Заблудились?
Не страшно!
Карта поможет найти верный путь!..

Обо мне

Рад Вас приветствовать
на своем сайте. Давайте знакомиться!
Загрузка...